Книга Собачий спецназ в действии - Лариса Яковенко

– Чем смогу помогу, говорите, что нужно?

– Ты не мог бы взять с собой разные прибамбасы?

– Типа тех, что устанавливал в кабинете Геннадия Сергеевича?

– Да.

– Без проблем. Я вылетаю завтра утренним рейсом, разберусь со своими делами и вечером отзвонюсь, а если все удачно сложится, то и приеду. Вы мне организуете гостиницу?

– Саша, какая гостиница, я тебя поселю в Димочкиной комнате, а Геля будет тебя закармливать всякими вкусностями.

– О, я это люблю. Тогда до встречи?

– До свидания, маме передавай большой привет. Видите, Борис, как все удачно складывается, приедет Громов, и он нам очень даже поможет.

– А он кто?

– Саша – большой специалист по всяким электронным штучкам, живет в Волжске, он помогал Андрею Петровичу, когда вы все занимались делом о моем наследстве. Отличный парень, и вообще, наш человек. Что нам еще нужно?

– Машина, я бы отдал свою, но Нина ее знает. А привлекать кого-то из своих ребят, сами понимаете, я не могу и не хочу.

– Варя приедет на джипе и будет здесь столько, сколько нужно, – сказал Федор.

– Она водит машину? – удивилась Анна.

– А то, так гоняет по деревне, что куры в разные стороны разлетаются.

– Когда же она успела научиться?

– Анна Сергеевна, мы же деревенские, у нас пацанва да и девчата к машинам приучены. Выедут за Ракитовку, и ну гонки устраивать, в степи ведь нет ни знаков, ни ГАИ. Так что, Варюха за две недели освоила нашу ласточку.

– А права у нее есть?

– Конечно, сама сдала, без моей помощи. Мне инструктор по вождению сказал, что первый раз видит девушку, которая так лихо с машиной управляется. Между прочим, моя ласточка Варьку любит даже больше, чем меня. Я как к ней подхожу, она разок мигнет фарами и все. А Варьке достается в три раза больше приветствий. Так что не волнуйтесь, все будет в порядке. И потом, вы же знаете, машина у нас особенная, сама все правила соблюдает, скоростной режим регулирует.

– Федя, ты завтра пришли Варю пораньше, чтоб она с Гелей и Крысей начали следить за женой майора, а вы, Борис, с утра завезите ее фотографию и домашний адрес укажите.

– Хорошо, – ответил Комаров, – кстати, она раньше десяти утра не встает.

– Ну что, мы, кажется, обо всем договорились, а более конкретно все обсудим, когда приедет Саша, – сказала Анна.

– Федор, Анна Сергеевна, вы только…

– Борис, у нас одна задача – найти кассету и отдать ее вам. А что на ней – это никого не касается, и в первую очередь – генерала. Мы правильно вас поняли? – улыбнулась Истомина.

– Да, – облегченно выдохнул Комаров. Спасибо вам.

– Варь, мы сегодня будем пить чай? – крикнул Федор.

– И чай будем пить, и печенье кушать и по рюмочке ликера примем, чтоб вам приятней ехалось, а нам – крепче спалось – пропела Гелена Казимировна, и вкатила сервировочный столик.

Когда подруги остались одни, Геля обидчиво спросила, – ты почему нас с Варей отправила на кухню, что, майор нам не доверяет?

– Гелечка, конечно, он доверяет. Просто, психологически очень трудно откровенничать в присутствии нескольких человек.

– Аня, чем завтра займемся? И вообще, какая наша стратегическая задача?

– Гелька, ты прямо как Кутузов, только черной повязки на глазу не хватает, – засмеялась Истомина. Мы должны найти кассету, которую где-то прячет жена Комарова. Поэтому будешь за ней следить с Варей и Крысей.

– Ань, а что на той кассете?

– Геля, тебе этого лучше не знать.

– Ну да, тебе значит можно, а мне – нет.

– Мне бы тоже лучше не знать, но что делать, раз так уж получилось.

На следующее утро прикатила Варя. Анна Сергеевна проинструктировав новоявленных сыщиц, предупредила, – девочки, судя по всему, жена майора – баба хитрая и тертая, так что будьте внимательны и осторожны. Крыся, присмотри за ними, а то полезут на рожон, потом проблем не оберешься.

– Не боись, командир, все будет тип-топ, – бодро сказала Геля и сдвинула шляпку на бок.

– Ты что, и котяру с собой берешь?

– Да, он наш отвлекающий маневр. И как показала практика, действует очень эффективно, особенно, когда шлепается кому-нибудь на башку, или соблазняет очередную жертву, – хихикнула Гелена Казимировна.

– Варя, ты посади ее с Арни на заднее сидение, а то она своей шляпкой мирных жителей распугает.

– Ох, подруга, завидуешь ты мне черной завистью, потому и критикуешь шляпку. Придется мне ее тебе подарить на день рождения, а может быть, и нет. Сама еще, пожалуй, поношу.

– Езжайте вы уже, ради Бога, я – на связи, – засмеялась Истомина и вернулась к себе.

Когда они подъезжали к дому Комарова, Варя тихонько сказала, – ну ласточка, давай определяться, где нам лучше стать. Включился правый поворотник, и, проехав с десяток метров, автомобиль остановился.

– Варя, ты почему не сказала, что научилась водить машину?

– Сюрприз хотела сделать, Геля, взгляните на фотку, кажется, она.

– Ишь, как расфуфырилась, не иначе как к любовнику навострила лыжи.

– Вот мы сейчас и посмотрим, – сказала Варвара и, вырулив, пристроилась сзади к машине Комаровой.

Увидев, что жена Комарова въехала во двор, Варя остановилась у соседнего дома.

– Ну, что, Геля, ваш выход.

– Пойдем, Арни, кажется, у нужной нам пятиэтажки сидят на лавочке бабушки-старушки. Ты бежишь прямо к ним, я топаю следом. Если вслух буду тебя ругать, не обращай внимания, это для конспирации. Можешь обиженно помяукать. Нет, ты видела, Варя, совсем обленился, еле передвигается. Крыся, скажи ему, что он нам так всю операцию сорвет.

Крыся потявкала, и Арни помчался. Гелена Казимировна заверещала и бросилась за ним. Запыхавшись, она добежала до скамейки.

– Вы не видели моего кота? Белого и пушистого.

– Да вот же он, под лавкой спрятался, – дружно засмеялись пенсионерки. Вы садитесь, отдышитесь, замаялись, наверное, его искать.

– И не говорите, такой непослушный, так и норовит куда-нибудь сбежать.

Кот замяукал.

– Ладно, иди ко мне на ручки, я тебя прощаю.

Гелена огляделась, – куда это мы забрались с тобой, Арни? Как хоть улица называется?

– Ленинградская, а дом номер восемь, – пояснила одна из старушек.

– Хороший у вас двор, зеленый, только кто ж так неаккуратно машину ставит, передние колеса на газон въехали.

– Да фифа тут одна к своему любовнику ездит, совсем стыд потеряла, ему лет двадцать, а ей под тридцать.